«Люди — дикий колхоз». Палестинец, переехавший в Нижний учить ваших детей — про девушек, Россию и спрос на арабский язык

Ахмед М. А. Ахмед — молодой преподаватель. Восемь лет назад он приехал в холодную Россию из теплой Палестины, чтобы выучиться в университете. Сейчас работает в Нижнем Новгороде в лингвистическом вузе и помогает студентам в изучении сложного арабского языка, на который сейчас в нашей стране значительно вырос спрос. Корреспондент NN.RU поговорил с мужчиной о том, что происходит в его родной стране, чем Нижний Новгород привлекает иностранных студентов, с какими трудностями он сталкивается в работе и как обстоят дела с образованием в России.

Ахмед родом из Палестины. Он рос в большой семье в Вифлееме: мама, папа, два младших брата и две сестренки. Из-за постоянно обострявшихся военных конфликтов уже с юных лет будущий преподаватель привык держать оборону и, если потребуется, защищать себя и семью.

— Примерно в 2007 году, когда мне было 17 лет, в школе должен был состояться экзамен. Мы с друзьями пришли в учебное заведение, но с экзамена меня и других ребят забрали. То есть арестовали полицейские из Израиля. Школа находилась на границе, а рядом была их база. Иногда происходили конфликты, начинали кидаться камнями, а забирали всех. В итоге экзамен в тот день я не сдал, — вспоминает мужчина.

После школы Ахмед старался заработать денег, поэтому помогал отцу и занимался реализацией запчастей для автомобилей. Позже, в 2013 году, стал ездить в Китай и работать по системе карго.

— Один раз друг пригласил меня в культурный центр, где была представлена Россия. Мне понравилось, как было представлено творчество российского народа. Народные песни, одежды. Потом почитал немножко о стране, а друг мне говорит: «Они как раз набирают на бюджетные места в вузы», — вспоминает иностранец.

На тот момент Ахмед уже подал вместе со своим товарищем заявление на грин-карту в США, которая дает статус постоянного жителя штатов. Однако, в отличие от своего друга, который сделал выбор в пользу Америки, Ахмед отправился в Россию.

— У него, на самом деле, всё хорошо сложилось в Нью-Джерси — основал свою сеть ресторанов. А мне выделили место в университете в Санкт-Петербурге, но из-за работы, как потом оказалось, я опоздал и мою квоту отдали другому иностранному студенту.

По словам Ахмеда, он прилетел в Москву в декабре 2015 года — тогда было очень холодно, а на нем была лишь тонкая куртка (зимняя по меркам Палестины) и нетеплая обувь. Дальше предстоял путь в Санкт-Петербург, где место уже было отдано другому студенту.

— Не зря Питер — культурная столица. Я русского не знал, но все хорошо разговаривали по-английски. Я им сказал: «Я уже приехал, ищите мне место». И они нашли, предложили три направления: Волгоград, Иваново и Уфу. Я выбрал то, куда можно быстрее доехать.

В Ивановском государственном университете Ахмед изучал сначала русский, но позже перевелся на английский. Было сложно учиться первые полгода, поскольку даже английский преподавали на русском, которого он не знал.

— Во-первых, сначала месяц я постоянно болел из-за смены климата, но приходилось учиться. Садился и по слову переводил, сам пытался понять, что написано в заданиях. Спустя полгода решил, что лучший способ выучить иностранный язык — найти себе девушку. И нашел. Дело пошло быстрее, и я очень быстро смог отлично выучить русский язык. Кстати, замечаю, что приезжают, допустим, арабы без знания русского языка и тут не встречаются ни с кем. Но ты должен слышать, как разговаривают девушки со своей мамой, подругами, отцом и так далее. Ты слышишь, как они разговаривают, и понимаешь, как вести диалог, где какая интонация, где ударение ставить, где метафоры используются.

Четыре года пролетели быстро. В Иванове Ахмед категорически не хотел оставаться, поскольку город маленький и он понимал, что не найдет для себя развития. Также, по словам иностранца, там проживает весьма много людей родом из Средней Азии, и они якобы часто провоцируют конфликты, пытаются диктовать свои правила. В Нижнем Новгороде Ахмед с таким не сталкивался.

— Когда я забрал диплом, смотрю: «Филология». То есть непонятно, кем я могу работать, какая филология — русская, английская, арабская, французская. Пошел в деканат, говорю: «Кем работать-то буду?» А мне: «Кем угодно, учителем можно». А там уже начался карантин (в 2020 году) и было сложно решать, куда дальше двигаться. Даже думал, что поеду в Киев к другу, который наполовину араб. Но хорошо, что не сложилось. Что-то внутри мне сказало: «Не надо туда ехать». Я решил остаться в Иваново. И пробыл там до конца 2022 года. В это время обучался на магистра в том же вузе по направлению «менеджемент».

В прошлом году Ахмед отправился домой. В Палестине ему предлагали работу, в том числе в вузе. Однако остаться он не смог. Во-первых, не хотел тратить нервы из-за постоянно обостряющихся военных конфликтов. Во-вторых, не хватало простора. По словам иностранца, израильтяне даже поставили заборы и заблокировали проезды к природным достопримечательностям, что создает дополнительное ощущение ограниченности.

— Моя семья не хочет переезжать, только я люблю жить в разных странах. Я не готов тратить свои нервы на жизнь там. Но если бы я был один ребенок в семье, то, конечно, родителей не оставил, — признался мужчина.

Буквально год назад Ахмед вернулся в Россию, а именно — в Нижний Новгород. И поступил в аспирантуру НГЛУ имени Добролюбова по квоте.

— Иваново — очень ограниченный город, и там полный хаос. Маленький город, и всё дикое. Люди — дикий колхоз. А в Нижнем, честно, другие люди. Даже в том, как общаются на улице, в автобусе, на вокзале.

Ахмед видит себя предпринимателем, и преподавать в его планы не входило. Однако когда он пришел учиться в НГЛУ имени Добролюбова, то узнал, какая плачевная ситуация обстоит в университете с арабским языком. Преподавателей не хватает, и они часто меняются. Поэтому студенты не могут получить хорошие знания на курсе.

— В этом году я первый курс переводчиков веду и курсы по арабскому языку. Честно, студенты четвертого курса, у которых сменялись преподаватели, на том же уровне, что начинающие. Раньше я думал, что буду заниматься английским, но в связи с тем, что очень много желающих на арабском и нет специалистов, преподаю, — отметил Ахмед.

Палестинец рассказал и о своем подходе к ученикам. Например, когда иностранцу довелось работать в школе, он действовал по следующей системе: веди себе примерно, участвуй и выполняй задания и получай 4 или 5, если отвлекаться и не выполнять поручения учителя, можно рассчитывать на оценку в 3 или 2 балла.

По словам преподавателя, большая конкуренция существует в частной практике, то есть в репетиторстве. Особенно если дело касается английского языка. С арабским пока такого нет. По наблюдениям Ахмеда, иногда за 2–2,5 тысячи рублей занятие может проводить человек, который сам не очень хорошо знает арабский.

Пока Ахмед планирует продолжать преподавать в вузе и, возможно, обзаведется в России семьей. Однако с выбором девушки дела иногда обстоят сложно. Как рассказал палестинец, за границей еще жив стереотип, что россиянки легкодоступны и легкомысленны. При этом есть и большой процент иностранцев, у которых образ русской женщины связан с советским периодом — такие девушки верные, живут в горе и в радости со своим мужем.

— Конечно, женщины везде думают одинаково и тараканы у них одни и те же. Бывает, что у некоторых репутация часто стоит на последнем месте, но не поголовно. И еще я заметил, в России очень много распавшихся семей. У студентов, у кого ни спрошу, стандартно — неполная семья. А семью надо сохранить, даже если любовь прошла. Плод ваших отношений — ваши дети. Продолжайте жить в уважении к тому хорошему, что у вас было, — заключил Ахмед.

В прошлом материале преподаватель НГЛУ высказался по поводу нововведения в ЕГЭ — Минпросвещения планирует добавить к иностранным языкам возможность выбрать арабский.