Амбулатория ужаса. Как старинный нижегородский поселок борется за больницу, покрытую трещинами и плесенью

Для жителей поселка Гремячево в Нижегородской области условные 90-е с разрухой и безработицей настали в 2004 году, когда закрылся горно-обогатительный комбинат. Он задумывался в конце 70-х годов как масштабная стройка: в поселение из разных городов приехало около двух тысяч человек, предприятие превратилось в центр добычи известняка и доломита в регионе. За счет комбината строились больницы, школы, дома культуры. Однако в какой-то момент владельцы предприятия посчитали, что разработка гремячевского карьера чересчур затратна — станки сдали в металлолом, цеха закрыли, а карьер забросили. Мужчины отправились на заработки в другие города.

Сейчас в поселке проживает пять тысяч человек. Местные жалуются на нехватку врачей и отсутствие роддома в районе: будущим мамам приходится ездить рожать за десятки километров — в Выксу и Дзержинск. Даже полиции, как утверждают жители Гремячево, в поселке фактически нет. Единственная амбулатория внутри покрыта черной плесенью, снаружи зияют дыры. Людям обещают ремонт, но они опасаются, что учреждение закроют так же, как ряд больниц в районе за последние годы.

Одноэтажная амбулатория стоит на улице Мира. Ей 40 лет, и она ни разу не ремонтировалась. Над окном у входа торчат кирпичи, чернеет дыра. Мимо небрежно тянется провод, на нем болтается пластиковая баклаха с отверстиями по бокам: это кормушка для птиц.

Заходишь внутрь и видишь в конце коридора стену в черных точках. За ней тесная подсобка с холодильником, микроволновкой и навесным шкафом, из-за которого смотрят с бумажных икон Иисус и Матрона Московская. Всё остальное в плесени. Стоит тяжелый запах гнили.

В кабинете напротив принимает единственный в Гремячево педиатр Диана, светловолосая женщина средних лет в маске. Она появляется в амбулатории на два часа во вторник и четверг. В остальное время — мамы с детьми вынуждены ездить на другой конец поселка: там стоит больница в районе деревни Меляево.

К нашему приезду у амбулатории выросла огромная толпа из 40–50 человек. По поселку пронесся слух, что ее могут закрыть. Поговорить с жителями приехало и руководство центральной районной больницы Кулебак, которой непосредственно подчиняется амбулатория.

— У ребенка моего была температура в понедельник, — кричит женщина из толпы. — Нам пришлось ехать в Меляево. А если комиссию перед школой надо пройти — едем в Кулебаки. Здесь даже кровь не берут у детей!

Она жалуется на нехватку врачей и говорит, что скорую невозможно дождаться — медики постоянно в разъездах.

— У нас и терапевта нет третий год. Был настоящий терапевт… Но они получат эти миллионы и уезжают, отработают и уезжают. Нас фельдшер осматривает, — замечает пенсионерка Татьяна Буланова, глава местной ветеранской организации.

Говоря о миллионах, пенсионерка имеет в виду программу поддержки сельских врачей, которая стартовала в 2012 году. Государство платит медику миллион рублей с условием, что он отработает в деревне или поселке пять лет. Для тех, кто согласится поехать на Дальний Восток, сумма составляет два миллиона. В Гремячево по такой программе побывало несколько медиков, но, отработав контракт, никто так и не остался. Последняя «контрактница» покинула поселок в минувшие новогодние праздники — это был педиатр.

— Ни для кого не секрет, что есть проблема кадрового дефицита врачей не только в Кулебакском районе, но и по всей России, — переводя взгляд из стороны в сторону, заговорила замглавврача Надежда Карлина. — В связи с этим, совершенно ясно: возникают некоторые проблемы при оказании медицинской помощи. Несмотря на это, мы в полном объеме оказываем медицинскую помощь…

Наталья Карлина вздыхает, делает небольшую паузу и говорит, что «всё соответствует установленным нормам». Далее она передает слово начальнику кулебакской больницы по хозчасти Игорю Хаиту. Мужчина заявляет, что амбулаторию будут ремонтировать по федеральной программе, причем уже в следующем году.

— Решается вопрос о проведении работ в 2024 году, — говорит Хаит. — Нас заверили, что эти деньги в этом году обязательно будут. О закрытии помещения вообще никакой речи не шло.

В толпе кто-то недоумевает, почему нужно было ждать, когда больница окажется в таком состоянии. Татьяна Буланова вспоминает, что в двух шагах от амбулатории стоит заброшенный полицейский участок.

— Оно [здание полиции] в хорошем состоянии. По крайней мере, крыша есть, — говорит пенсионерка.

Женщина предлагает на время ремонта не закрывать амбулаторию, а перенести в полицейское здание. Правда, оговаривается пенсионерка, «это, конечно, проблематично из-за огромного количества бумаг», которые придется переоформлять.

— Здание есть, человека нет, — говорит немолодая женщина в светлой куртке. Ее зовут Наталья Воскресенская.

Она поясняет, что полицейское отделение уже давно стоит закрытым, хотя в Гремячево формально есть участковый. Ей поддакивают другие женщины. С их слов, до него трудно дозвониться и еще сложнее увидеть.

— У нас женщина на пятом этаже живет, — рассказывает Наталья. — Она слепая, инвалид. Ее побил муж, звоню участковому — ноль. Позвонила 112 — приехали через два часа. И мне еще девушка [полицейский] говорит: «Понимаете — вы меня подняли с кровати». Постеснялась спросить, c чьей?

Временем расцвета Гремячево местные считают работу горно-обогатительного комбината. С его возникновением в 1976 году поселение выросло почти в два раза. На работу сюда приезжали со всей округи и других областей. Одним из строителей предприятия был Михаил Железцов. Ему тогда было всего 16 лет: юноша закончил восемь классов местной школы и работал учеником плотника.

— Когда появился комбинат, вместе с ним образовались больница, школа, милицейский участок, — рассказывает Михаил. — В сторону Ардатова и Мухтолова ходили автобусы, наши, комбинатовские и привозили сюда рабочих со всех соседних деревень.

На предприятии добывали щебень и известняк. Из карьера камень на огромном конвейере доставляли до дробилок, которые перемалывали его в доломитовую муку. Ее развозили по окрестным колхозам в качестве удобрений: для этого даже протянули железную дорогу до Мухтолова. Кроме того, на комбинате стояла котельная, работали цеха, где ремонтировались запчасти для экскаваторов и грузовиков, вспоминает Михаил. Сам он работал на предприятии водителем.

— В 2002 году сюда заехал первый предприниматель, который начал резать цеха, — говорит Михаил. — Выдрали всё, что только можно, на шесть метров. Завод сейчас страшнее Хиросимы и Нагасаки. А закрылось всё в 2004 году. Был такой директор Пивкин. Он пришел и сказал: «Больше чтобы вас здесь не было».

Территория бывшего предприятия действительно напоминает декорации к постапокалиптическому фильму. Она никем не охраняется. Вдоль дороги к карьеру стоят огромные коробки цехов. Земля покрыта свалками: за ними торчат заводские трубы и непонятные бетонные конструкции.

— Когда я приехала в Гремячево, у нас численность рабочих доходила до двух тысяч человек. И я не могла себе представить, что за двадцать лет можно было обанкротить такое предприятие, — рассказывает бывший бухгалтер комбината Мария Клопова.

Бизнесмен Александр Пивкин был лишь одним из акционеров комбината, который тогда именовался «Гремячевнеруд». На момент банкротства предприятия, согласно открытым данным, бизнесмен также являлся совладельцем московской фирмы по продаже авто и мотоциклов. Чем занимается Пивкин сейчас — не ясно. Кроме этого коммерсанта, Мария Клопова вспоминает фамилии и других акционеров: Кудининов, Мартыненко, Потапов.

— Попали туда [в акционерное общество] бизнесмены из Москвы, которые потом этого Пивкина поставили. А когда увидели, что процесс не идет, начали распродавать технику.

По мнению Марии Клоповой, руководство лишь частично ответственно за развал комбината. На рубеже девяностых и нулевых по Гремячево прокатилась череда банкротств. Сначала закрылись строительные компании, затем дело дошло до колхозов. Они перестали покупать доломитовую муку, а комбинат стал залезать в долги, чтобы покрыть убытки.

Сейчас на территории бывшего предприятия продолжают добывать камень, но в гораздо меньших объемах. В частности, на карьере работает дорожная компания павловского миллионера и бизнес-партнера Никиты Михалкова Константина Тувыкина. Вместе с известным режиссером они выпускают в Италии вино под брендом Tenuta Dodici.

Само Гремячево медленно, но верно умирает. Женщины работают в школах, детских садиках и на местных швейных фабриках — их в поселке сейчас четыре. Мужчины уезжают на заработки в Нижний Новгород, Москву или другие крупные города. Не все из них возвращаются живыми, замечают жители: кто-то спивается, кто-то гибнет на стройках.

Сейчас в Гремячево живет 5070 человек. Более тысячи из них дети, еще порядка 1,5 тысячи пенсионеров — самой болезненной темой для жителей остается медицина.

В конце марта 2023 года нижегородка Юлия Погожева написала длинное обращение губернатору Глебу Никитину. В нем она в общих чертах расписала, что происходило в Кулебакском районе с медициной за последние годы, в частности — в Гремячево, где Юлия провела детство.

— Всю мою жизнь, там [в Гремячево] функционировал медпункт. Была взрослая терапевтическая помощь, акушерство, педиатрия. Помню себя маленькой, ходила на физиопроцедуры. Добрые медсестры делали уколы, ингаляции, прогревание. Была помощь, реальная медицинская помощь. Но это было в далеком прошлом.

В 2010 году, вспоминает Юлия Погожева, в Кулебаках закрыли детскую больницу. Она размещалась в просторном двухэтажном здании с массивным портиком на четырех колоннах. Врачей из медучреждения перевели работать в отделение поскромнее, а спустя четыре года дом с античными формами купила компания «Меридиан»: фирма открыла в здании бывшей детской больницы швейную фабрику по пошиву спецодежды.

Примерно тогда же, когда запускали фабрику, в Кулебаках закрыли родильный дом — единственный в районе. Всё это совпало с политикой «оптимизации» и укрупнения больниц: в начале десятых годов ее инициатором выступила Татьяна Голикова, тогдашний министр здравоохранения РФ. Государство в то время планировало оптимизировать расходы на медицину, сократив медучреждения с низкими показателями и повысив зарплаты медикам.

В Нижегородской области, кроме Кулебак, родильные дома закрылись в Большемурашкинском, Ардатовском, Варнавинском, Воскресенском, Гагинском, Вознесенском, Дальнеконстантиновском, Первомайском, Перевозском, Пильнинском и Спасском районах. В 2020 году в бывшем кулебакском роддоме разместился ковидный госпиталь. К слову, сегодня он тоже закрыт, а здание ожидает ремонт. Согласно информации на госзакупках, на него хотят потратить свыше 17 млн рублей.

Правда, региональный Минздрав открывать роддом в Кулебаках заново пока не собирается. Во-первых, не хватает акушеров-гинекологов и неонатологов. Вторая причина — «незначительное количество родов в год (50–60)». Так ведомство комментирует жалобы жителей района во «ВКонтакте».

В последние годы будущие мамы из Гремячево отправляются на роды за десятки километров — в Выксу и Дзержинск.

— Я третьего ребенка рожала в Дзержинске. Это было пять лет назад, — рассказывает многодетная мама Ольга Середенина. — Меня на скорой везли пять часов. Сама добиралась из дома до Кулебак: там в скорую посадили и везли. На нашей гремячевской скорой не доедешь — развалится. Вы посмотрите, вся ржавая стоит.

У Ольги трое детей. Самому старшему — шестнадцать, среднему — девять, младшему скоро стукнет шесть годиков. Женщина несколько раз повторяет, что важнейшая проблема в поселке — отсутствие детского врача.

— Чтобы к аллергологу попасть, нужно за две недели записаться и в очереди простоять. И даже чтобы к терапевту попасть — это надо зайти в «Госуслуги», записаться на очередь. А у ребенка температура.

Ольга вспоминает, что особенно тяжко пришлось во время вспышки ковида в 20 году. Все дети переболели вирусом, и со всеми нижегородке приходилось ездить на лечение в Кулебаки — за 36 километров от дома.

— С пайками мы ездили к врачам на машине. С ковидом вообще страшно. Каждую семью это коснулось. Некоторые самолечением занимались… А к кому идти? Я сама больше по телевизору посмотрю и назначу себе, потому что, если к нам на Меляево идти — это три часа с температурой просидеть.

Пока Ольга рассказывала, стоя около гремячевской амбулатории, о том, как сложно рожать и лечить детей в Кулебакском районе, возле появилась молодая женщина с коляской. В ней сидела полная девочка. Гремячевцы принялись показывать в их сторону, чтобы мы взяли интервью и у них тоже.

— Не ходим, не ползаем, вес 20 килограмм. Непонятно, от чего поправляемся, — говорит мама. — Это гипотиреоз, такая наследственная болезнь — она есть в интернете.

Маму зовут Катей Андреевой, ее девочку — Сашей. Ей скоро будет два годика, а у нее уже полный набор недугов. Все они, считают местные врачи, вызваны нехваткой гормонов щитовидной железы. Девочка постоянно болеет бронхитом и слишком быстро для своего возраста растет.

— Вот инвалид-ребенок, а инвалидность еще не дают, — констатирует стоящая рядом бабушка Наталья.

Как поясняет Екатерина, кулебакским врачам никак не удается поставить ребенку диагноз. Они советуют семье отправиться на осмотр и лечение в Москву, однако денег у девушки на такую поездку нет. Екатерина живет вместе с мамой, у которой тоже на руках малолетний ребенок. Со слов девушки, общий месячный доход семьи составляет всего 26 тысяч рублей.

— В амбулатории нормально, лишь бы не закрывали, — отвечает Катя на вопрос о том, как лечат в Гремячево. — Вот везет детям, у кого есть машины. Сел за руль и поехал. Легче и проще. У кого деньги есть на такси... А ее потаскай до автобуса...