«Приходи сам, срок меньше будет». История контрактника из Нижнего, которому грозит до 10 лет после возвращения с СВО

В редакцию NN.RU обратился участник специальной военной операции на Украине из Нижнего Новгорода. Парень рассказал, что ему грозит тюремный срок из-за путаницы с продлением контракта. Молодой человек находится в федеральном розыске, но не понимает, почему его преследуют как преступника — ведь все три месяца, на которые нижегородец подписывался, он пробыл на передовой. О своем безвыходном положении молодой человек рассказал корреспонденту NN.RU.

Василию Журавлеву (имя изменено. — Прим. ред.) 25 лет. Молодой человек учился, работал — всё как у всех. В 21 год сам пришел в военкомат и сказал: «Хочу пройти срочную службу в армии». По возвращении устроился работать на стройку. Как вспоминает Василий, их бригада частенько клала асфальт у здания военкомата в Нижнем Новгороде.

— Там на двери всегда объявление висело, что идет набор на службу по контракту. Я на него давно засматривался, отслужить-то всего три месяца надо было. А потом думаю, почему бы и не попробовать. Да и деньги тоже были бы не лишними. В общем, решился, — вспоминает собеседник.

Летом 2022 года Василий обратился в военкомат по Советскому и Нижегородскому районам и уже через несколько дней ехал во Владимир. Оттуда молодого человека на самолете доставили до распределительного пункта в Валуйках Белгородской области.

— Я первый раз тогда на самолете полетел. Потом сели в два «Урала» и поехали в распределок, он под Валуйками. У нас три дня обучения было, постреляли, поизучали. Нормально, нам хватило. Ну а потом на колонну и поехали. В пассажирском кузове «Урала» место лучше прям за кабиной занимать, тогда по кочкам не трясет, — делится парень.

На границе для военных есть магазины — обычные с товарами за деньги, и пункты с гумпомощью. Там можно взять недостающие вещи. В частности, у Василия не было с собой зубной щетки и носков, поэтому эта точка была как нельзя кстати. Нижегородец был особенно рад полученным орехам.

— Они же такие дорогущие, а мы набрали их. Объелся тогда, жуть, — вспоминает собеседник.

Следующей точкой стал город Изюм в Харьковском районе Украины. Туда Василия отправили вместе с группой других контрактников. В течение трех месяцев ефрейтор исправно нес службу, о которой сейчас думает с тяжелым сердцем. Вспоминая всё, что с ним произошло, во время нашей беседы Василий едва сдерживал слезы.

— На саму службу пожаловаться не могу, всё нормально было. Деньги все выплатили. Правда, платили их частями, а потому тратились быстро. Я их почти не видел, но выплатили всё обещанное. Найти там можно всё. У нашей армии нормально всё, беспредела нет, ничего такого нет. Люди адекватные, если чего не так, то сразу пресекается. Но, понимаете…Тяжело всё это. Помню, как-то раз сидели мы с парнями в яме выгребной и слышим: удар — мимо, еще удар — тоже мимо. Пронесло, что в нашу яму не попало. Я тогда не выдержал, после этого проорался даже. Страшно было, — вспоминает молодой человек.

Три месяца контракта, который заключал Василий, подошли к концу 29 октября минувшего года, но в конце сентября того же года в России объявили частичную мобилизацию. В то время вышел указ президента № 647, согласно которому срок действия военных контрактов продляется до окончания мобилизационных мероприятий. Василий вспоминает, что никакой конкретики на этот счет от своего руководства он не получил.

— У нас же ни интернета, ни связи особо там не было. Только радио. Вроде разговоры ходили, что контракты продляют, но, повторюсь, никакой конкретики. У нас как контракт с другими ребятами кончился, мы подождали, да и пошли. Рапорт на увольнение написали. Нас никто не останавливал даже. Мы спокойно проходили через КПП, все города, военную полицию — никто не сказал, что мы совершаем какое-то преступление. Мы просто хотели домой и думали, что делаем всё по закону, — подчеркивает Василий.

По словам нижегородца, когда группа контрактников встретилась с военной полицией, то у них проверили все необходимые документы. На вопросы о дальнейшей судьбе бойцов были неоднозначные ответы.

— Нам в ВП (военной полиции. — Прим. ред.) ответили, мол, да, контракты продляются. Но куда нам идти и что делать — никто не сказал. И через границу спокойно пропустили. Так мы добрались до того места, откуда начали — части в Валуйках. Там уже суматоха вовсю была из-за прибытия мобилизованных, в основном ими тогда занимались. Мы там тоже всех спрашивали, но нам опять ничего не сказали. Удалось все-таки связаться с генералом, к которому мы прикомандированы были, он дал нам отпуск на 10 дней, и я вернулся в Нижний, — добавил молодой человек.

Время отпуска Василий вспоминает как в тумане. Неопределенность, страх, тяжелые воспоминания — всё это не давало ни минуты покоя. Так пролетели 10 отпускных дней, и пришла пора возвращаться.

— Я поехал, но успел на деньги попасть: когда машину вызывал до Богучара, 15 тысяч с карты сняли. Тоже неприятно вспоминать. Проще тогда такси вызвать было. В городе мы жилье арендовали, приехал я туда, и парни сказали, что нужно удостоверение сделать и заявление написать. Но там очереди такие были, что сделать это только на следующий день удалось. Написал, и опять толку никакого. Не говорили, куда ехать, ехать ли вообще. Так я прожил еще несколько дней в абсолютном непонимании, что мне делать и как быть. Никакой конкретики за это время ни от кого я так и не получил. Парни разъехались в итоге, и я за ними. Если бы я знал, что это так обернется, ни за что бы так не сделал, — с неподдельной горечью вспоминает Василий.

Молодой человек вернулся в Нижний Новгород и ушел в себя. Телефон был включен, но абонент — недоступен. Василий нещадно пил алкоголь, чтобы хоть как-то справиться с переживаниями. Выходил лишь изредка и по самым необходимым делам. Так шли месяцы. Пока контрактник пытался прийти в себя и оправиться, его исчезновением заинтересовались в части. И вот, спустя 3 месяца после возвращения, в дверь матери Василия позвонили. На пороге оказалась военная полиция, разыскивавшая нижегородца за самовольное оставление части. Маму тогда попросили передать молодому человеку лишь одну фразу: «Пусть приходит сам, срок меньше будет».

— Я когда услышал, просто впал в шок. Не понял, какое преступление совершил и за что я могу сесть в тюрьму. Подумал, что может быть это какая-то ошибка. Пошел к юристам и спросил: в чем я виноват и что делать? В конторе сказали, что дело плевое и никто меня не посадит. Я заплатил им 30 тысяч рублей, и они составили для меня обращение в военную прокуратуру области, где содержалась просьба о прекращении военного контракта. Как оказалось, закрыт он так и не был, несмотря на вышедший срок и мой рапорт на увольнение, — говорит Василий.

Молодой человек окончательно понял всю опасность своего положения, когда с ним связался следователь. Сотрудник СК сообщил, что с 15 марта на Василия заведено уголовное дело, а с 1 апреля — он объявлен в федеральный розыск как уклонист.

— Эти моменты вообще с трудом вспоминаю. Я же ни от кого не прятался, не скрывался. Контракт закончился — я уехал, все сослуживцы так же поступили. За что меня объявили в розыск, до сих пор не могу понять, я же ничего дурного не сделал, — говорит молодой человек, не сдерживая слез.

Как оказалось, на парня вышли из-за того самого обращения, которое составили юристы. Кстати, сам документ в деле никакой юридической силы не имеет. Об этом Василию также сказал следователь. Единственный компромисс, которые предложили военному, — это явиться с повинной, чтобы снизить срок. По уголовной статье контрактнику грозит от 5 до 10 лет.

— Я понимаю, чего от меня хотят — чтобы я туда вернулся. Да у меня самого вещи уже собраны, три раза сам уехать туда хотел, но духу не хватило. Я, на самом деле, в этой ситуации сам не знаю, что хуже. Обратно уехать или срок получить. Наверное, для меня это равноценно. Хочется верить в лучшее, что мне скажут, что это просто какая-то ошибка была. Дело закроют, розыск снимут, контракт закончится, и я свободным человеком буду. Но там уж как суд решит, — заключил Василий.

В пресс-службе Нижегородского военного гарнизонного суда нам рассказали, что, вероятнее всего, дело будет расследоваться по месту совершения преступления, то есть в городе Богучар. Никаких данных по уголовному делу Василия в нижегородском суде нет.

NN.RU удалось получить официальный комментарий в военной части города Богучар, к которой прикреплен Василий.

— Такой молодой человек действительно числится у нас, но с пометкой СОЧ — самовольно оставивший часть. После начала частичной мобилизации мы уже никого не увольняем, он должен был это знать, — подчеркнули в части.

В ответ на запрос в военное следственное управление по ЗВО нам также сообщили, что в военном следственном отделе по Воронежскому гарнизону возбуждено уголовное дело, расследование которого до сих пор не закончено.

Кроме того, мы связались с представителями Уполномоченного по правам человека в Нижегородской области. Начальник отдела по взаимодействию с правоохранительными органами Татьяна Куранова рассказала, что молодому человеку стоит сотрудничать со следствием.

— Тут ведь всё по закону. Мобилизация началась — контракты автоматически продлили. До него должны были это донести. Ему можно только посоветовать активно сотрудничать со следствием, потому что по закону он не прав, — заключила Куранова.

Через день после нашей беседы с Василием вновь связались следователи. Молодому человеку сказали о необходимости явки в отдел. По словам звонившего, с него должны были снять федеральный розыск, поскольку нижегородец ни от кого не скрывается и не прячется. Но сам Василий не исключает и другого жизненного сценария. Никаких прогнозов дальнейшего развития событий пока нет, NN.RU продолжит следить за ситуацией.