Стас Дмитриевский: «Спасти то, до чего не дотянулся шанцевый инструмент»

Круглый стол, посвященный теме печального состояния деревянных домов в центре Нижнего Новгорода, прошел в середине ноября. Но до сих пор эксперты продолжают спорить о причинах такого состояния и перспективах преодоления точки невозврата. Позиция главного архитектора Нижегородской области Сергей Попова задела активного градозащитника Станислава Дмитриевского. Он подготовил ответ.

Недавно на страницах портала NN.RU был опубликован материал главного архитектора области Сергея Попова с острой критикой позиции участников круглого стола «Деревянный Нижний: у точки невозврата», проведенного экспертной платформой музея архитектора Агафонова. Напомню: в данном мероприятии, наряду с нижегородскими архитекторами и памятниковедами, приняли участие представители муниципальной и региональной властей, а также специалисты из двух российских городов, где проблема сохранения деревянного зодчества решается давно и плодотворно — Томска и Иркутска.

Попов на круглом столе присутствовал, однако в очную дискуссию с коллегами предпочел не вступать. Вместо этого через пару дней он подготовил ядовитый отзыв, который опубликовал сначала на своей страничке в ФБ, а затем, почти без изменений — здесь. В нем автор представляет участников мероприятия этакими не в меру патриотичными, не в меру прекраснодушными и не в меру юридически безграмотными мечтателями, чьи наивные предложения по сохранению объектов деревянного зодчества разбиваются о скалу здравого смысла и компетентности, которую воплощает масштабная фигура первенствующего областного зодчего.

Суть главных претензий Сергея Попова к участникам круглого стола вкратце состоит в следующем. Во-первых, организаторы-де не знают «федерального законодательства», из которого якобы следует, что признанные ветхими и расселенные исторические здания подлежат обязательному сносу, и возмутительный отказ от такого сноса посягает на фундаментальные устои российского права. Во-вторых, расселенных домов якобы вообще де-юре не существует, так что поданные участниками круглого стола заявления об их постановке на государственную охрану в качестве объектов культурного наследия являются филькиными грамотами. В-третьих, такие заявления нужно было подавать раньше. Вообще активисты слишком поздно проснулись — вот если бы они уведомили предержащие власти о ценных объектах раньше — тогда бы все, конечно, пошло по-другому. Но теперь, увы (здесь из текста сочится скупая крокодилова слеза), путь решения проблемы только один — все расселенные дома в заповедной зоне церкви Трех Святителей снести к чертовой бабушке. В лучшем случае можно их обмерить и попытаться заставить застройщиков воссоздать в новом материале (лет тридцать я слышу этот волшебный рецепт, но ничего похожего на снесенный оригинал за это время в городе так и не появилось). В-четвертых, автор информирует читателя, что градсоветом согласована концепция развития восьми кварталов старого Канавина с созданием заповедной зоны исторической застройки. В покровительственном тоне Попов рекомендует «активистам» направить «свою энергию» именно туда, и горько сетует, что его многочисленным и горячим призывам непросвещенная общественность до сих пор не вняла.

Интересно, что все свои претензии автор по умолчанию адресует исключительно нижегородским участникам круглого стола. Других своих коллег — главного архитектора Иркутской области, лауреата губернской премии Алексея Буйнова, члена-корреспондента Российской академии архитектуры, лауреата Государственной премии РФ Елену Григорьеву, кандидата искусствоведения Михаила Мильчика, руководителя муниципальной программы по сохранению деревянного зодчества г. Томска Никиту Кирсанова — всех этих участников Попов предпочитает не замечать, представляя дело так, будто высказанные на круглом столе предложения — позиция исключительно жалкой кучки широко известных в узких кругах нижегородских горлопанов, которым важно лишь «попиариться» да срубить деньжат.

О законодательной глупости

На правах одного из участников мероприятия считаю необходимым ответить г-ну Попову следующим образом. Во-первых, автор отзыва вводит своих читателей в заблуждение относительно вопросов права. Ссылаясь на «федеральное законодательство», употребляя странный термин «де-юре не существующие здания» и заявляя о невозможности их включении в число охраняемых, Сергей Попов не дает себе труда сослаться ни на одну норму права, ни на одну статью какого-либо закона. В связи с этим разъясняю, что ст. 16.1. профильного Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» не ограничивает физических и юридических лиц в их праве подачи заявления о включении объекта в Единый государственный реестр объектов культурного наследия теми или иными формами собственности, физического состояния или особенностями хозяйственного использования. Если бы законодатель следовал логике автора, то массу бесхозных и аварийных объектов деревянного зодчества, находящихся в сельской местности, а то и просто в тайге (например, церкви и часовни Русского Севера), невозможно было бы поставить на охрану в принципе. Но Господь оборонил нас от подобной законодательной глупости, существует она только в воображении г-на Попова. Более того, ст. 29 указанного Закона, касающаяся экспертизы таких заявлений, устанавливает «презумпцию сохранности объекта культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности». Ни одна норма данного закона не препятствует включению аварийных объектов в Единый государственный реестр объектов культурного наследия.

Важное правило содержится и другом профильном законе — Градостроительном кодексе РФ. Часть 8 ст. 52 предусматривает, что в случае обнаружения объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, все работы на нем должны быть приостановлены вплоть до принятия органом охраны памятников соответствующего решения. Да и вообще, не существует никакой законодательной нормы, предписывающей непременный снос объекта, признанного аварийным. Жилищный кодекс РФ позволяет признавать такие здания подлежащими не только демонтажу, но и реконструкции, и передавать их инвесторам, как это сделано в Томске. В связи со сказанным хотелось бы посоветовать г-ну Попову подтянуть свои правовые знания; могу порекомендовать ему хорошего репетитора.

Во-вторых, главный архитектор области вводит читателя в заблуждение относительно фактов, утверждая, что градозащитники были нерасторопны и вообще ничего не делали раньше для спасения исторической застройки. Докладываю: только в течение 2013–2015 гг. в Управление государственной охраны объектов культурного наследия (УГО ОКН) нашей группой было подано 12 штук даже не заявлений, а готовых, подписанных четырьмя лицензированными экспертами Минкульта РФ актов государственной историко-культурной экспертизы о включении беззащитных объектов в Единый реестр. Оплачивались эти работы частично за счет пожертвований нижегородцев, частично — из нашего кармана. Все эти экспертные заключения УГО ОКН, в лице недоброй памяти Владимира Хохлова, были отклонены. И Сергей Попов лучше меня знает причину: губернатор Шанцев считал, что в Нижнем Новгороде нечего сохранять, кроме Кремля, десятка церквей да нескольких особняков, и чем меньше памятников останется — тем меньше головной боли будет у городского хозяйства. Губернатор «обустраивал» город исходя именно из этих установок, и за время его правления около 100 выявленных ранее объектов были с государственной охраны сняты, часть из них — варварски уничтожена. И вот теперь, когда руководство области, города, УГО ОКН сменилось, у тех, кто любит свой город и ценит свое культурное наследие, появилось окно возможностей. Мы этим окном пользуемся, чтобы спасти то, до чего не успел дотянуться «шанцевый инструмент» культурной политики отставного градоначальника (так у нас называют бульдозер). Почему г-н Попов пытается поставить под сомнение наше право действовать?

Проект Харитонова был вывернут наизнанку

Но можно начать рассматривать эту историю и с еще более раннего периода.

Впервые проблема сохранения исторической застройки в районе улиц Короленко — Славянская — Студеная — Новая была поднята Святославом Агафоновым в ноябре 1987 г. — ровно 30 лет назад. В 1988 г. инициативной группой под руководством архитектора Сергея Членова был разработан альтернативный проект застройки данной территории, предполагающий сохранение всей существовавшей здесь ценной исторической застройки. Я, будучи еще совсем молодым человеком, имел счастье участвовать в этой работе. Осенью того же года данный проект был выставлен в Нижегородском доме архитектора, и его широкое обсуждение привело к тому, что официально принятый тогда проект детальной планировки (ПДП) был отменен.

Был проведен всесоюзный конкурс на проект застройки этого района. В начале 1989 г. по итогам данного конкурса первое место занял проект Александра Харитонова. Он тоже предполагал сохранение значительной части исторической застройки — планировалось сберечь и отреставрировать примерно в три (sic!) раза больше зданий, чем здесь сохранилось к настоящему моменту. Предлагались к восстановлению практически все дома по красным линиям ул. Студеной, большей части Новой и Славянской, не говоря уж о Короленко. Более того, две «цитаты», две строчки деревянных домов сохранились и по ул. Белинского — со свойственной Харитонову смелостью они вписывались в новую градостроительную среду через подчеркнуто контрастные приемы построения композиции.

Экономическая концепция проекта академика Харитонова исходила из того, что осваиваться новой застройкой будут в основном внутриквартальные территории; часть дохода, получаемого при таком строительстве, застройщики должны направить на реставрацию и приспособление сохраняемых по красным линиям домов — это будет условием получения разрешения на строительство.

На основе этого проекта и был разработан новый ПДП района, которому в 1993 г. был придан статус историко-культурной заповедной территории. В 1998 году под руководством Ирины Агафоновой НИП «Этнос» разработал историко-градостроительные опорные планы для всего района, где была дана оценка и предложения почти по каждому историческому зданию. Эти же предложения были повторены тем же коллективом в 2006 г. по итогам работы над проектом охранных зон исторического центра города.

Проблема, однако, состояла в том, что в «благословенные нулевые» застройщики всячески старались получить максимальную прибыль в минимальные сроки за счет интересов города (что естественно). Аффилированные с ними региональные власти с удовольствием шли им на встречу (что противоестественно). В угоду каждому харитоновский ПДП (сам академик до этого позора не дожил) раз за разом «корректировался» в сторону уменьшения числа сохраняемых исторических зданий. С приходом Шанцева проблему стали решать еще проще — все дома, не защищенные статусом объекта культурного наследия, решили пустить под ковш. Три выявленных ОКН по Студеной и Славянской лишили статуса в 2011, два из них снесли под аккомпанемент громкого медийного скандала. После этого началась окончательная зачистка и великое воздвижение синих заборов, которые, на радость главного архитектора, украшают Студеную уже пять лет.

Таким образом, постепенно, шаг за шагом, ПДП Харитонова был превращен в свою полную противоположность. Но и в этих условиях, когда политическая воля областного руководства была нацелена на выкорчевывание в городе любых следов архитектурного своеобразия, мы на месте не сидели. Писали письма, обращались в прокуратуру, подавали в госорганы экспертизы и заявления, один раз даже выиграли дело в Верховном суде РФ (правда, спорные объекты были снесены за час до вынесения решения, а нижегородские сыщики ищут виновных до сих пор). В конце концов блокировались в приговоренных домах и получали свои недели административного ареста — чтобы хотя бы привлечь внимание к проблеме. Лично я только в 2012 г. отсидел за это 25 суток.

Сергей Попов не мальчик, и должен хорошо помнить все описанные выше события. Значит, в заблуждение читатель вводится им вполне сознательно. И мне хочется, в ответ, спросить у г-на архитектора — а что он, как должностное лицо и патриот (надеюсь) своего города, сделал для противодействия описанной выше политике градостроительного хаоса?

Кесарю кесарево

Наконец, о призывах к «активистам» заняться проблемой сохранения Старого Канавина. Тут прямо хочется обратиться к г-ну Попову и ему подобным менторам и сказать: усвойте же вы, наконец, что любой активист занимается своим активизмом, как правило, в свободное время, за свой счет и по велению своего сердца. Так, если у человека болит душа за бездомных людей — он будет помогать бездомным людям, и не надо ему указывать, что лучше бы ему помочь, скажем, бездомным животным. И наоборот. Активист сам без вашей помощи решит, на какое доброе дело он хочет потратить свое время и свои средства. Если вы считаете, что бездомные животные важнее бомжей — не агитируйте других, беритесь сами и делайте то, что считаете правильным. И если вам, г-н Попов, кажется, что в приоритете не район церкви Трех Святителей, а Старое Канавино — занимайтесь лоббированием этого проекта, флаг вам в руки. Тем более у вас, как у госслужащего, есть для этого и специальные полномочия, и ресурсы, и профессиональные навыки. Нужно просто перестать поучать других и начать действовать!

Что же касается существа данного вопроса, то мы, конечно, всеми фибрами души приветствуем сохранение Старого Канавина — только не ВМЕСТО, а ВМЕСТЕ с районом ул. Короленко — Славянской. Об этом говорит и проведенный нами анализ заречной части города, где мы также выделили большое число объектов деревянного зодчества, подлежащих безусловному сохранению. Однако мы считаем, что начинать надо именно с заповедного района церкви Трех Святителей, ввиду того, что у этой территории несравнимо больший потенциал — эстетический, мемориальный, туристический, а следовательно и экономический.

Из трех десятков расположенных здесь ценных построек шесть обладают статусом памятника, четыре — федерального значения и связанны с именами выдающихся россиян. Сохранять их городу все равно придется — по закону. Территория, о которой говорит Попов, указанным количеством мемориальных объектов, к сожалению, не обладает. Об остальном мы уже писали в своем Открытом письме губернатору: улицы Короленко и Славянская пока остаются такими, какими видели писатели Владимир Короленко, Максим Горький и Леонид Андреев, певцы и музыканты Федор Шаляпин и Николай Фигнер, революционеры и политики Вера Фигнер и Александр Керенский, архитекторы Павел Домбровский, Владимир Лемке и Святослав Агафонов, ученый и просветитель протоиерей Петр Альбицкий, краевед Дмитрий Смирнов, многие другие люди, оставившие глубокий след в истории нашего города и нашей страны. Далее, несмотря на утраты последних лет, застройка здесь пока еще сохраняет высокий уровень градостроительной цельности. Разные по стилистике и масштабу дома объединены общей высотной и смысловой доминантой — Трехсвятительской церковью, объемом которой замыкаются перспективы двух улиц, «ведущих к храму». Такая традиционная (и, увы, стремительно исчезающая в современном мегаполисе) организация пространства отражает своего рода градостроительную философию, связанную с определяющей ролью христианства в жизни русского общества и развитии русского искусства. Можно сказать, что она является градостроительным выражением православной идентичности нашего народа. Наконец, само по себе архитектурное качество большинства объектов здесь весьма высокое — достаточно вспомнить удивительную трехэркерную композицию дома А.Н. Седова, построенного по проекту нижегородского мастера модерна С.А. Левкова.

Неудивительно, что открытки с уютными домиками вокруг Трехсвятительсткого храма стали одной из визитных карточек нашего города, а улица Короленко, при всей ее вопиющей неблагоустроенности, каждый день привлекает по нескольку экскурсионных автобусов. Понятно, что создавать на этом месте туристический кластер гораздо проще, чем в Канавино. Может ли устойчиво развивающийся современный город позволить себе роскошь навсегда отказаться от этого драгоценного уголка просто ради того, чтобы на несколько месяцев залатать очередную дыру в муниципальном бюджете? Ответ, мне кажется, очевиден.

Убаюкивающий набор аргументов

В заключение следует отметить, что статья Сергея Попова буквально пронизана большим количеством неточной или прямо недостоверной информации, дискредитирующей томскую и иркутскую программы сохранения деревянной исторической застройки. Дабы избежать обвинений в прямом вранье, автор иногда вставляет фразы, типа «если я точно помню» (как будто «точно» нельзя было спросить у находившихся в зале коллег!).

Чтобы не утомлять читателя, приведу самый характерный пример подтасовки: Попов пишет, что в Томске «за 12 лет из 700 запланированных зданий отремонтировано что-то около 80-ти». Однако никаких 700 «запланированных» зданий не существует! 701 объект — просто число деревянных зданий, находящихся в Томске на государственной и муниципальной охране. Из них за 12 лет было отреставрировано 93!

Для сравнения: в Нижнем Новгороде на охране стоит всего 67 объектов деревянной застройки, из них за последние 30 лет не было отреставрировано НИ ОДНОГО (sic!!!) — исключая текущие ремонты двух музеев Горького и возведение убогого новодела на месте разобранного теремка на ул. Дальней. Неужели, г-н Попов, это та статистика, которой должен гордиться признанный культурный, промышленный, спортивный и образовательный центр, столица Поволжья?!

Все остальные рассуждения Попова подкреплены такого же рода обоснованиями — взятые с потолка цифры средств, якобы необходимых на реставрацию, абсурдное предположение, что единственным источником таких работ может быть только бюджет и т. д. и т. п. Ну и самое главное — общий оттенок обреченности и безнадежности: европейский опыт для России не подходит, иркутский и томский тоже плох, мы ничего не сможем, процесс смотрит в сторону тупика, хорошо не жили — нечего и начинать, и прочая, прочая, прочая… Этот убаюкивающий набор аргументов лично я слышу уже 30 лет. Лишь бы только убедить нижегородцев — ничего не надо менять.

Но, сдается мне, что дело здесь не только и не столько в личном пессимизме Сергея Попова. Совершенно очевидно, что наметившийся со сменой региональной власти поворот в сторону устойчивого развития города, бережного отношения к его историко-градостроительному потенциалу, совсем не радует тех, кто привык ловить рыбку в мутной воде градостроительного произвола. И как же хочется верить, что их время прошло!