«Донос стал первым звоночком». Нижегородский архивист рассказал о начале Смуты

Историк и архивист Борис Пудалов продолжает рассказывать на публичных лекциях о нижегородских документах и реликвиях — и темой очередной встречи стали грамоты эпохи Смуты.

Хотя до расцвета купеческой жизни Нижнего Новгорода было еще далеко, на рубеже XVI–XVII веков в городе на Волге жили отнюдь не бедные люди. Например, Михаил Истомин, сын Спирин, по приходно-расходной книге 1583 года был щедрым вкладчиком Печерского монастыря — перечисление его пожертвований занимает несколько листов. При этом он был не богатым торговцем, а всего лишь посадским человеком.

— Посадские люди были гораздо богаче, чем голытьба из мелких городков. Им было что терять. Это и предопределило ту стойкость, с которой нижегородцы восстали против Смуты, — отмечает Борис Пудалов.

В то время в Москве социальная структура «элиты» выглядела следующим образом: царь, бояре, окольничие, стольники и стряпчие, дворяне и московские жильцы, а также дьяки. Становиться последними дворяне обычно не стремились — считалось, что служить надо саблей, а не письмом. А если кто-то из дворян все-таки шел в дьяки, нередко они меняли фамилию. Например, дьяка Нижегородского ополчения Василия Юдина, сына Башмакова из муромских дворян мы знаем как Василия Юдина. Дьяков и воевод посылали в города на пару лет, причем менялись они по очереди, чтобы не успели сговориться, и доносили друг на друга.

С 1 сентября 1604 года на должность нижегородского воеводы был назначен Михаил Молчанов — тезка авантюриста, бывшего одним из ближайших друзей Лжедмитрия Первого. При этом он не просто был назначен, но и должен был вести следствие «по извету» — то есть по доносу.

— И вот этот Михаил Молчанов в конце 1604 или начале 1605 года подает царю Борису явочную челобитную об оскорблении его дьяком Алексеем Карповым за отказ выдать вино кабацким старостам за принесенную казне прибыль — якобы Карпов его лаял, бесчестил и позорил. И называл «твоим изменником», — рассказывает Борис Пудалов. — Вот на это выражение нужно обратить особое внимание: этот донос стал первым звоночком, что на Руси что-то неладно, что появились изменники. Измена буквально витала в воздухе.

Сам период Смутного времени историки ограничивают 1598–1613 годами, но первый самозванец появился не сразу, а как раз в 1604 году (хотя слухи о том, что законный царевич Дмитрий может быть жив, распространялись с самого начала Смуты). И то, что на слуху оказалось слово «изменник», свидетельствует о том, что в народе всё сильнее распространялись такие настроения.

Ранее мы рассказывали о самом древнем документе, хранящемся в Центральном архиве Нижегородской области, — это пергаментная грамота 1507 года с вислой печатью на малиновом шнуре.