--}}

Лафкрафту - 116

Спасено с ППЛ
11
13
С друзьями на NN.RU
В социальных сетях
Поделиться
Кảмин
18.08.2006
Некрономикон: Естественная склонность к сверхъестественному.
http://nork.ru/kadath/natural.html

С самого начала своего существования на страницах произведений Лавкрафта Некрономикон начал вызывать вокруг себя ажиотаж, не думающий стихать и в наши дни, так что в пору говорить не о чём ином, как о "феномене Некрономикона". Чем, как ни феноменом следует назвать то явление, что практически сразу же объявленный самим Лавкрафтом выдумкой, Некрономикон продолжает и по сей день успешно вербовать в свои ряды сторонников и поклонников, которые готовы голову дать на отсечение, что Некрономикон так же реален, как и предлагаемая для усекновения голова. В крайнем случае, если собственно "лавкрафтовский Некрономикон" и является выдумкой, то подлинный Некрономикон - тот самый, который послужил прототипом манускрипту Лавкрафта - уж он-то точно где-то существует, а иначе и быть не может!
Феномен Некрономикона непрерывно поддерживается и тем, что помимо армии своих приверженцев, этот реально гипотетический (гипотетически реальный) манускрипт с таким же успехом формирует и ополчение, призванное низвергнуть власть Некрономикона над человеческими умами и душами и доказать, что он - всего лишь литературная фикция, а то и вовсе шутка - остроумная ли, злая, или же, в лучшем для поклонников Лавкрафта случае, на что-то там намекающая "серьёзная шутка". Линия фронта на карте феномена Некрономикона необычайно динамична: стоит сторонникам Некрономикона перейти в наступление, вознеся на свои знамёна какую-нибудь разработанную новую гипотезу или с трудом добытое архивное свидетельство, - как его противники, встав плечом к плечу, находят в начавшейся атаке слабое место и после подготовки (тщательной или весьма поверхностной - всё зависит от степени подготовленности атакующих) бросаются в контратаку. И чаще всего, надо заметить, эти контратаки противников Некрономикона оказываются успешными. Но у сторонников Некрономикона имеются, во-первых, практически всегда свежие ресурсы для поддержания своих атак или начала новых, и, во-вторых, пара-тройка видов "оружия", против которого "враги Некрономикона" на протяжении всей тяжбы так и не смогли выставить ничего достойного и равного по силе аргументов: один только факт наличия в творчестве Лавкрафта многочисленных эзотерических элементов чего стоит. Не стоит забывать и о периодически появляющихся совершенно новых версиях Некрономикона - повстанцы на величие Некрономикона расправляются с ними с лёгкостью, но на место избитых приходят всё новые и новые, так что "правдолюбцы" не могут позволить себе праздно рассиживаться и пребывают в постоянной боеготовности, вынужденные оттягивать с главной линии фронта некоторые силы для борьбы с этими надоедливыми (и порой крайне примитивными) партизанским отрядами. Таким образом, в этой войне никогда не было и скорее всего никогда не будет ни победителя, ни проигравшего, а линия фронта, несмотря на свою динамичность, в величественных координатах человеческой страсти к тайне всегда остаётся практически неизменной.
Вопросу Некрономикона и вообще творчеству Лавкрафта посвящены многочисленные труды исследователей различного уровня - но большей частью, что вполне естественно, это работы энтузиастов, любителей и фанатов произведений Лавкрафта. Именно благодаря усилиям любителей творчество Лавкрафта проштудировано "от и до", проанализировано и изучено (но, как это каждый раз выясняется, всё-таки не до конца), а биография писателя пересказана столько раз, что ему мог бы позавидовать любой влиятельный политический деятель любой эпохи. Призовём в качестве свидетелей самих энтузиастов - Питер Г. Кэннон: "…Истиной остаётся то, что подавляющее большинство посвящённых Лавкрафту работ выходило в журналах, специализирующихся на литературе ужасов, и лишь единицы - в академических изданиях. Самые серьёзные исследователи творчества Лавкрафта - в том числе и я - по сей день остаются «любителями» в истинном смысле этого слова" 1; Гари Кроуфорд: "Один из самых интересных аспектов лавкрафтоведения заключается в том, что, хотя к сегодняшнему дню об этом авторе написано огромное количество литературы, бóльшая её часть принадлежит перу фэнов, а выпускаемый С. Т. Джоши журнал «Лавкрафтовские заметки» почти исключительно состоит из неакадемических публикаций" 2. И не стоит думать, кстати говоря, что "врагами Некрономикона" являются учёные-"академисты" - напротив, это такие же любители, как и ярые приверженцы существования Некрономикона, да и поклонниками творчества Лавкрафта они являются не в меньшей степени, чем их идеологические оппоненты. Любовь и почитание, как известно, способны принимать совершенно разные формы - даже противоположные друг другу.
Вообще, в случае Лавкрафта мы сталкиваемся с несколько парадоксальной ситуацией: вовсе не обладая какой-то грандиозной популярностью - по сравнению, например, со штамповщиком бестселлеров Стивеном Кингом - и оставаясь неоспоримым авторитетом и вечным Королём Страха лишь для довольно узкого круга почитателей, Лавкрафт порождает вокруг своего имени и своих произведений такие пересуды, обсуждения, форумы, непрерывные открытия и выдвижения гипотез, какие тому же Кингу при всей его астрономической популярности и не снились. Помимо нервных ночей своих читателей, коммерчески пронырливый (но, не будем отрицать, всё-таки талантливый) Стивен Кинг способен вызвать лишь зуд предвкушения баснословных прибылей у многочисленных книго- и телеиздателей - но массовое издание посвящённых ему фэнзинов, постоянный рост интернетовских сайтов, составление энциклопедий и справочников по его творчеству, издание и тщательное штудирование его колоссальной по объёму переписки, вечные споры "стенка-на-стенку" фанатов, - в этом Кингу никогда - никогда! - не сравняться с Лавкрафтом. Чего уж там говорить о том, что по сути Некрономикон, как и вся мифология Лавкрафта в целом, уподобился некому классическому "предмету искусства": подобно тому, как спустя многие годы после создания гениального музыкального произведения оно вновь появляется в виде каких-то вариаций, интерпретаций и фантазий, так и мифология Лавкрафта - как, между прочим, и положено настоящей мифологии - продолжает жить и развиваться в произведениях авторов нового поколения. Приведём весьма показательное свидетельство: "…Рассказов и романов, сюжетно завязанных на Мифе [Ктулху], становится всё больше. Если оценивать Лавкрафта по числу подражателей и последователей, то из наших современников с ним может поспорить разве что Эрнест Хемингуэй", - Роберт Блох3. Стивен Кинг, кстати говоря, сам, как в начале своей писательской карьеры, так и уже завоевав известность, числился среди вариаторов на лавкрафтовские темы. Его же произведения пока никто не обыгрывал и не перетолковывал, да и вряд ли кто будет - в применении к нему мы можем говорить лишь о более или менее талантливых последователях или подражателях. А подделки? Да-да, именно литературные подделки: дотошные исследователи, проштудировав, как уже говорилось, творчество Лавкрафта "от и до", выявили, что некоторые приписываемые ему произведения в действительности написаны кем-то другим. И хотя эти поддельные произведения - главным образом стихи - не входят в число часто издаваемых и переиздаваемых, тем не менее, сам факт фальсификации творчества достаточно красноречив. Подделывают обычно - в каждом случае по своим мотивам - тех авторов, которые как минимум стоят над чертой среднего уровня.
О чём всё это говорит? Во-первых, о том, что в книгах Лавкрафта определённо "что-то есть", и, если всё-таки учесть, что и в книгах Стивена Кинга тоже "что-то есть" (в противном случае мы пойдём против истины), то у индифферентиста-элурофила Лавкрафта это "что-то", несомненно, эзотерического и прямо-таки сектантского плана (термин "секта" мы употребляем лишь за не имением лучшего и более точного для обозначения узости круга распространяемой идеи), тогда как у добропорядочного миллионера Кинга - экзотерического, даже какого-то псевдонародного. Во-вторых, Лавкрафт, в отличие от Кинга и прочих бестселлеристов, способен не только привлечь внимание читателя к своей теме, не только заставить его пережить немало напряжённых и нервных минут, но и - что и есть самое главное - пробудить в своём читателе нечто такое, из-за чего этот читатель уже не сможет дальше оставаться простым потребителем печатного текста, но захочет вслед за Лавкрафтом броситься на исследования развернувшегося перед ним мира - а в идеале, конечно же, он захочет завладеть самим Некрономиконом! И здесь кроется ещё один парадокс творчества Лавкрафта - в отличие от сюжетных линий того же Стивена Кинга (мы уж домучим попавшего нам под руку ни в чём не повинного "короля ужасов"), лавкрафтовские сюжеты представляются гораздо менее совместимы с нашей повседневной жизнью: у Кинга все эти неподдающиеся точному описанию монстрообразные божества - главные герои произведений "отшельника из Провиденса" - напрочь вытеснены обыкновенными людьми, которые отличаются от нас с вами лишь тем, что с их психикой и сознанием произошла какая-то метаморфоза-мутация - а так это всё те же обычные люди. Потому, казалось бы, фантазии Кинга должны проникать в наш обыденный мир гораздо больше и чаще, нежели фантазии Лавкрафта. Но, несмотря на эту несовместимость лавкрафтовского Мифа с повседневностью - причём несовместимость настолько явную, что вероятность встречи с девочкой, воспламеняющей взглядом, кажется просто стопроцентной по сравнению с вероятностью отыскания на самом дне Тихого океана мифического Р'лайха - мы бросаемся исследовать именно этот мир, именно о нём мы выискиваем всевозможные факты, именно его следы ищем мы среди всех времён и всех народов. Пускай всякие психологи и психоаналитики препарируют мозги и прочие внутренности "худеющих" и "воспламеняющих взглядом" - могут даже докторские на них защитить! - крохотное и смутное, найденное порой исключительно при помощи интуитивной догадки свидетельство о существовании культа великого Ктулху доставит любителю гораздо больше радости и наслаждения. Причём вся эта кропотливая работа любителя-энтузиаста - крайне неблагодарная работа: тебе не дадут за неё никакого титула, никакой премии, вообще никакой награды. Скорее наоборот: своими исследованиями ты легко сможешь заработать себе не сулящую ничего хорошего репутацию "ненормального". Но разве нужна благодарность или какая-то награда тому, кто испытывает радость от одной лишь отдачи любимому делу, равно как и радость от заслуженного чествования гения - "гения не для всех"?
В этом, собственно, и заключается один из ответов на вполне закономерно возникающий вопрос - почему же Лавкрафтом занимаются только фэны и любители? Ведь вся работа энтузиаста есть счастливая отплата, радостная отдача долга тому лавкрафтовскому "что-то", при помощи которого уже в нём самом пробудилось нечто, способное открыть новые миры, внести (сверхъестественный) свет в жизнь. Немаловажным обстоятельством в том факте, что произведения Лавкрафта побуждают бросаться в немыслимые исследования исключительно любителей-самоучек, вызывая у серьёзных и важных "академистов" лишь надменный взор или равнодушное пожатие плечами, является и необходимость отказа от этого самого "академического" подхода. Разумеется, "академисты" вовсе не какие-то там "злопыхатели" или ещё кто-то, презирающий труд писателя. Но, к примеру, связать воедино элементы из шумерской мифологии, суфийской практической техники или, скажем, североамериканского индейского эпоса, пропустить их через решето какой-нибудь астрономической (или астрологической) теории, попутно доказав, что в скандинавскую мифологию в данном случае влезать-то и не стоит, а в довершение всего пройтись по своей гипотезе порцией постулатов квантовой физики, после чего, затаившись, терпеливо ожидать другого такого же (ненормального) энтузиаста, который злорадно задался бы целью не оставить от этой твоей теории камня на камне - нет, "академисту" такое даже в страшном сне не приснится. И потом, ещё одно обстоятельство - Лавкрафт сам был энтузиастом до мозга костей, любителем и самоучкой, - поэтому вполне естественно, что его опыт будет притягивать к себе других любителей-самоучек, в то время как "академисты" не будут браться за Лавкрафта именно из-за его "дилетантизма". Вот в итоге мы и получаем, что одни энтузиасты с азартом окунаются в свои исследования, другие с таким же азартом набрасываются на отчёты этих исследователей, дабы убедить себя и всех остальных в их несостоятельности - война за обладание Некрономиконом продолжается, Лавкрафтиана бурлит, бушует, почкуется, делится и т. д. - живёт, в общем.
Кстати, касательно затронутого исследовательского энтузиазма самого Лавкрафта. Что можно утверждать однозначно (и в то же время успокаивающе для яростных приверженцев истинности Некрономикона) - так это то, что даже если Лавкрафт и придумал Некрономикон, то сделал он это вовсе не как литератор, но скорее как подлинный исследователь, историк и мифолог. Параллели между мифологиями различных народов и "плодом писательской фантазии", которые постоянно приводят в своих работах исследователи мифологии Лавкрафта, слишком многочисленны и удивительно точны для того, чтобы быть простыми совпадениями. Даже если Некрономикон и является пресловутой "шуткой"-фальсификацией, то фальсификацией в каком-то смысле профессиональной. Лавкрафт, как истинный исследователь запредельного, без сомнения знал и анализировал многочисленные исторические и прочие фальсификации, которыми были так богаты вторая половина XIX и начало XX века: самой известной и скандальной по тем временам была мистификация со скелетом "гиганта", представленного в сентябре 1842 года на рассмотрение в Парижскую Академию наук. Этот гигантский скелет якобы принадлежал королю кимвров, одного из двух нападавших на Галлию племён, но в действительности оказалось, что скелет составлен из костей мастодонта, то есть разновидности доисторического слона… Аналогичную историческую фальсификацию Лавкрафт упоминает и в одном из своих произведений - главный герой, ломая голову над найденной рукописью возрастом почти в четыре века, одно время предполагает, что это "…искусная выдумка какого-то учёного циника - что-то вроде свинцовых крестов в Нью-Мексико, которые однажды установил неизвестный шутник, сделав вид, что нашёл остатки от Тёмных веков [Средневековья] Европы" 4. Подобные фальсификации по своему неоспоримому воздействию на человеческое сознание не могли оставлять Лавкрафта равнодушным. Да и по своему характеру - тому, что вырисовывается в многочисленных письмах к друзьям (без преувеличения - единственный источник информации об отшельнике из Дримлэнда), Лавкрафт был просто предрасположен к фальсифицированию - но отнюдь не к циничному и злобно-ядовитому - ибо все свои подложные свидетельства Лавкрафт делал с подлинной любовью.
Ответим теперь на вопрос, что же это за "что-то", превращающее обыкновенных читателей в "неортодоксальных" (или, выражаясь другими мерками - "ненормальных") энтузиастов-исследователей. Ответ на него является также довольно простым: "что-то" - это е с т е с т в е н н а я с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у, это та с к л о н н о с т ь, против которой современная наука, как ни старалась, так и не нашла эффективного "противоядия". Доктор Илайхью Уиппл из "Дома, который все избегали" (The Shunned House, 1924) так и не смог обуздать е с т е с т в е н н у ю с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у в своём любимом племяннике - да и в себе, кстати говоря, тоже: а теперь учтём, что в юном исследователе сверхъестественных сил, герое этого рассказа, легко угадывается сам Лавкрафт, а в докторе Уиппле - любимый дед Лавкрафта, его товарищ и учитель - Уиппл Филлипс. Никто не смог остановить или отговорить…
Но прежде чем продолжить это умышленно оборванное предложение, поясним, откуда взялась эта "естественная склонность к сверхъестественному", в этом есть свой резон. Обладанием этим простым и в то же время необычайно точным определением мы обязаны Мичковскому, одному из переводчиков произведений Лавкрафта. Судьбе было угодно, чтобы для работы ему достался вышеупомянутый "Дом, который все избегали" (у Мичковского - "Заброшенный дом"), в нём-то мы и нашли эту драгоценную фразу: "Доктор Уиппл был консервативным здравомыслящим врачом старой школы и … остерегался поощрять юный, неокрепший ум в его е с т е с т в е н н о й с к л о н н о с т и к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у" 5. Так значит, она принадлежит самому Лавкрафту? Так подумали и мы в первый момент, но, к нашему великому сожалению, в подлиннике не оказалось ничего и близкого этому: "Whipple was a sane, conservative physician of the old school, and … was not eager to encourage young t h o u g h t s t o w a r d t h e a b n o r m a l"! Как всё-таки много зависит от превратностей перевода!6 Дословный перевод, конечно, никогда никого не украшает, однако в упражнениях в своих литераторских талантах при переводе тоже нужно знать меру, а иначе мы получаем не "перевод Лавкрафта за подписью такого-то", а "Лавкрафта в вольном пересказе такого-то". Вообще, русские переводы Лавкрафта заслуживают отдельной работы - фельетона по своему жанру. Но иногда - Хвала Старейшим! - переводчики преподносят нам и приятные сюрпризы, как это произошло с О. Мичковским, по какой-то непонятной прихоти переведшим "thoughts toward the abnormal" как "естественная склонность к сверхъестественному". Разумеется, несмотря на его не подлежащую сомнению заслугу, авторство этого термина отдать ему мы никак не можем. Себе приписать? Нет, это тоже не годится - всё-таки нечестно. Остаётся одно - записать "е с т е с т в е н н у ю с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у" на счёт самого Лавкрафта: у него бы это звучало как "n a t u r a l i n c l i n a t i o n t o w a r d t h e s u p e r n a t u r a l". Кто-нибудь скажет, что это звучит не по-лавкрафтовски? Никто не скажет. Кто-нибудь обижен? Снова никто. Пополнив таким образом список фальсификаторов наследия Лавкрафта с чистой совестью, мы можем теперь восстановить оборванную нить повествования.
Итак, никто не смог остановить или отговорить Лавкрафта в его е с т е с т в е н н о й с к л о н н о с т и к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у - и в итоге мы имеем завораживающие наползающим сверхъестественным хаосом рассказы, повести и романы; никто не смог переубедить или переманить в другой лагерь очарованных этими произведениями читателей - и в итоге мы имеем Лавкрафтиану (которая, между прочим, сформировалась ещё при жизни самого писателя!). Такова сила е с т е с т в е н н о й с к л о н н о с т и к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у. Следует называть вещи своими именами: в творчестве Лавкрафта мы сталкиваемся не с чем иным, как с архетипом - именно поэтому с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у и является е с т е с т в е н н о й. Что с того, что доктор Илайхью Уиппл из-за своих "экспериментов" со сверхъестественным подобно многим другим лавкрафтовским героям, "сующим свой нос куда не надо", сгинул с лица Земли! Это никого не остановит. С к л о н н о с т ь перерастает в с т р а с т ь (l u s t). Никого не остановит и то, что своими каторжными писательскими трудами (весьма сильное определение, но, имея представление о биографии Лавкрафта, с ним трудно не согласиться) Лавкрафт в материальном плане так ничего и не добился - как был "бедным литератором из разряда дилетантов", так им и остался (е с т е с т в е н н а я с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у, если честно, не жалует деньги).
Более тщательно анализируя последствия (воз)действия лавкрафтовского таланта, мы можем говорить не только об архетипе (термине аналитической психологии), но даже о понятии, непосредственно связанным со сверхъестественным: мы можем (а может - должны?) говорить об определённой символичности творчества Лавкрафта. "Прежде всего, символика представляется нам особо отвечающей потребностям человеческой природы, которая не является чисто интеллектуальной, но которая для того, чтобы взойти к высшим сферам, нуждается в чувственно ощутимой опоре" 7, - эти слова Рене Генона как нельзя точно подходят к творчеству Лавкрафта - "чувственно ощутимой опоре" для е с т е с т в е н н о й с к л о н н о с т и к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у. "Пробуждение" - а именно о пробуждении читателей при их соприкосновении с произведениями Лавкрафта мы постоянно и говорим - обязательная функция символа. Укажем ещё на одну особенность настоящего символа, которая достаточно явна при рассмотрении наследия Лавкрафта - это его специфичность и эзотеричность: изображённый тем или иным способом символ может увидеть каждый человек, для этого нужны только глаза, но вот заключённый в нём смысл раскрывается, разумеется, не всякому - лишь способному понимать и чувствовать сокрытое. И понятно, что способность как можно глубже взглянуть в сокрытое обратно пропорциональна количеству людей, обладающих подобной способностью.
Говоря о творчестве Лавкрафта как о символе, мы с равным успехом можем говорить и о Некрономиконе как о символе - так сказать, частном случае лавкрафтовского творчества, и в то же время его квинтэссенции. Назвать символом именно Некрономикон будет даже правильнее, ибо он, в отличие от довольно абстрактного понятия "творчество", подобно изображённому тем или иным способом иероглифическому знаку способен вызывать у читателя определённые ассоциации при упоминании о нём. Но присуждение Некрономикону (творчеству Лавкрафта) титула "символ" означает, что за его внешней формой что-то кроется, т. е., что он имеет какое-то внутреннее значение, а, говоря о символизме в том единственном смысле, который существует для Генона, что за ним стоит нечто высшее. Странным, конечно же, кажется сопоставление гримуара Чёрной Магии и Высшего Духовного Принципа, но мы ещё разберёмся с этим. Так что же символизирует Некрономикон? Извечную тягу человека к тайне? Да - но в свете всего сказанного о символе этой "тяги" как-то мало. Е с т е с т в е н н у ю с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у? Хотя на первый взгляд это определение мало чем отличается от предыдущего, оно всё-таки ближе - ближе, но всё равно, этого явно не хватает для того, чтобы быть удостоенным чести именоваться символом.
Отойдём пока немного от Некрономикона как символа, и поговорим о нём как о магическом гримуаре. Согласно большинству произведений Лавкрафта и их толкований, в Некрономиконе содержится информация, позволяющая призывать демонов и прочих инфернальных сверхъестественных существ и повелевать ими. Нередко, однако, речь идёт не о демонах, а о мертвецах - но это принципиально ничего не меняет: содержание и назначение Некрономикона никаким "сверхъестественным" образом не отличается от содержания и назначения известных и существующих в действительности магических гримуаров ("Clavicula Salomanis", "Sepher Raziel", "Honorius", "Lemegeton" и т. д.). Отбросим и ту мысль, что Некрономикон может оказаться предпочтительнее перед остальными гримуарами из-за своей предположительной гораздо большей древности (в применении к магии всё-таки никуда не деться от предубеждения "чем древнее - тем вернее"): значительная часть известных средневековых манускриптов посягает на происхождение от самого Соломона, т. е. магические знания, содержащиеся в них, претендуют на возраст как минимум тридцать веков! По этой же причине "вавилонское происхождение", которое так настойчиво приписывают Некрономикону, также не поможет стать ему исключительным в своём роде: магические познания Соломона в фундаменте своём имеют точно такое же происхождение, равно как и вообще вся система "западной" ритуальной магии.
Подобным образом можно перебрать и остальные факторы - ни в одном из них Некрономикон не будет как-то особенно выделяться. Кроме, пожалуй, одного обстоятельства: "преимущество" Некрономикона заключается в том, что в нём отсутствуют всевозможные христианские "наслоения", от которых в большей или меньшей степени не избавлен ни один из известных магических гримуаров. Да и то, все эти церемониальные обращения за помощью, защитой и поддержкой к Богу-Отцу, Сыну и Святому Духу - всего лишь выраженное на языке доминирующей во времена составления гримуара религии желание "подстраховаться" и заручиться поддержкой "существа" более могущественного, нежели призываемые духи и демоны, - в Некрономиконе подобный приём также обязан присутствовать, естественно, в принципиально отчуждённом от христианства образе. Поэтому и здесь, строго говоря, Некрономикон не исключение.
Всё дело заключается в желании мага (и не стоит ограничиваться лишь общепринятым значением этого слова) найти и обладать и д е а л ь н ы м магическим гримуаром, и Некрономикон, не в последнюю очередь благодаря своей недоступности и неуловимости, представляется именно таким "идеальным гримуаром" - отсюда и все разговоры, поиски и баталии вокруг него. Говоря об "идеальности" Некрономикона, мы подразумеваем, что он г а р а н т и р о в а н н о позволит связаться со сверхъестественными силами, а выражаясь несколько возвышенно - выйти за рамки обыкновенного земного существа (в некоторых произведениях Лавкрафта магическая книга, название которой не приводится, но в которой довольно легко узнаётся Некрономикон, призвана, между прочим, помочь своему владельцу совершить путешествие в "иные миры"). О том, что все известные гримуары не предоставляют своему владельцу такой возможности, красноречиво говорит тот факт, что возникшая по их обнаружении шумиха довольно скоро сходила на нет, оставляя их лишь предметом для разговоров архивариусов, коллекционеров и библиоведов. Само собой, идеальность Некрономикона как магического гримуара вовсе не уничтожает риска и опасности контакта с нечеловеческими сущностями, скорее даже наоборот: риск и опасность возрастают, но, как говорится, цель оправдывает средства. И в контексте этой "идеальности" Некрономикон становится уже не просто "ещё одним магическим гримуаром", но даже некоторой "магической святыней" - если применять слово "святость" по отношению к Чёрной Магии. Образно выражаясь, Некрономикон является "Граалем Левой Руки". Кстати говоря, в некоторых вариантах средневековой легенды о Граале он рассматривается не как чаша, но как книга - содержащая текст "сверхчеловеческого" происхождения, т. е. написанный либо ангелом, либо Иисусом Христом.
Естественно, определение Некрономикона "Граалем" условно настолько, насколько это вообще возможно: для этого достаточно сравнить хотя бы продолжительность существования обоих мифов ("мифов"?) и их пространственно-этнический охват, не говоря уже о духовной ценности обоих предметов ("предметов") поиска. Пожалуй, кто-то мог бы даже и сказать, что сопоставление Некрономикона и Грааля уместно лишь в случае "инфернального пародирования", ведь согласно, например, Уэйту, "феноменальный оккультизм и все его процессы, являющиеся результатом деятельности тёмных сторон психической природы человека почти не связаны с мистической традицией" 8, - и это говорит вовсе не традиционалист и не религиозный мистик, но человек, отдавший магии и оккультизму немало времени и сил. Но мы со своих позиций всё-таки воздержимся от столь уничижительной характеристики Некрономикона как "инфернальной пародии", да и уэйтовское "почти" - какой никакой, всё же аргумент в пользу Некрономикона.
В конце концов, что остаётся отравленному и изувеченному цивилизацией жителю XX века - теперь уже XXI, - тому, в котором е с т е с т в е н н а я с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у бьёт через край, требуя своего выхода и реализации, как ни бросаться на поиски какого-то мифического манускрипта чёрной магии - или, в крайнем случае для собственного успокоения, стремиться хотя бы доказать, что он существует. Поиски эти - мы утверждаем это категорически и со знанием дела - в скором времени настолько расширятся, что их определённые этапы не будут связаны с Некрономиконом абсолютно, но они будут всё теми же мистическими, со свинцовым привкусом инфернальности на языке. Это есть Путь Левой Руки. На поиски Грааля сегодня хватит не каждого даже с этой с к л о н н о с т ь ю (впрочем, так было и во все времена, но в применении к сегодняшнему дню мы можем говорить об этом более чем уверенно), настолько в человеке уничтожены все предпосылки к этому духовному поиску. "Церковь общается со сверхъестественным миром посредством сакральной обрядовой системы, и поэтому установление прямой связи, на которую претендует Магия, означает, в случае удачи, стремление заменить Церковь, по крайней мере таково намерение оккультизма" 9, - давайте соотнесём эти слова Уэйта с тем, чем является сегодня церковь, ортодоксальное и официальное священнослужение: и с т и н н а я магия - не та магия "теоретиков" типа Папюса и ему подобных, где слову "мистический" нелепо предпочитается "психический", не та полная нелепых (лишь бы выглядели поужаснее) директив магия, которая собственно и дала повод Уэйту обозвать её "тёмной стороной психической природы человека", и уж тем более не та современная западная магия, которой больше подходит название "шоу", но именно истинная магия - она всё-таки не может деградировать и умалиться до такой же степени; потому и неудивительно, что сегодня слишком многие предпочитают её церкви. И уж тем более та магия, которая должна содержаться в Некрономиконе: не стоит забывать о том немаловажном обстоятельстве, что, как известно, его текст получен Аль-Хазредом (или кем-то другим, но о б я з а т е л ь н о с эпитетом "безумный") непосредственно от джиннов, т. е. этот "Грааль" имеет о б я з а т е л ь н о е для своего статуса "сверхчеловеческое" происхождение. Со всё той же поправкой на "инфернальность", конечно же, - но от этого уже никуда не деться. Хотя джинны, как известно, бывают не только "богопротивными".
Впрочем, не будем никого обманывать и уж тем более запугивать: все эти поиски и "стенания" вокруг Некрономикона абсолютно невинны с позиции любого "сверхчеловеческого" принципа, а статус "инфернальности" имеют исключительно из-за своей тематики. Для человека непосвящённого и предубеждённого любое упоминание о "дьявольщине" уже является гарантом "служения силам зла", но для имеющего понятие о том, что в действительности Путь Левой Руки ведёт к той же цели, что и Путь Правой Руки, Некрономикон как с р е д с т в о Пути вовсе не является "ужасающим" и "дьявольским". Какой-нибудь не до конца вникший в суть магии "чернокнижник" XXI века во время практикуемого им ритуала - точнее того, что он называет ритуалом - легко может по своей неопытности и необразованности неправильно направить психические и всевозможные "спиритуальные" токи (какой бы бредовой ни была доктрина спиритуалистов, но в плане существования особых "нечеловеческих" энергий он не ошибаются), что может в большей или меньшей степени печально сказаться на окружающем мире - и в первую очередь на самом незадачливом "чёрном маге", - в этом и заключается единственная опасность обладания тем, что сегодня может выдаваться за Некрономикон. И разумеется, опасность подобного рода кроется не только в заклинаниях и формулах Некрономикона - к печальным последствиям может привести неправильное (хулиганское, называя вещи своими именами) отношение даже с неуклюжими текстами Папюса, ибо магия - веришь ты в неё или нет - всё-таки не шутка. Суть же Поиска - ведь мы говорим о поиске Некрономикона и о поиске посредством Некрономикона - именно в самом поиске, и ни в чём ином. Это так же верно, как и то, что путь существует только ради самого пути, а цель… да есть ли она вообще? И то, что ведёт нас по этому пути что-то там называемое "демоническим" - какое это имеет значение для пути?
Путь - всё уже сказано самим словом. Даже без каких-то долгосрочных и терпеливых метафизических штудий, одной лишь интуицией, при своём упоминании оно отождествляется в первую очередь со своим "Я" - самостью. Самостью, но не эго. Приобретшее в последнее время популярность выражение "свой путь", строго говоря, является тавтологией, ибо путь может быть только своим, а не чьим-то другим. Путь должен исходить из тебя самого, но не быть инспирированным. Иными словами, будучи убеждённым в неоспоримой правильности какого-либо духовного пути (например, эзотерического христианства или ислама, традиционализма), можно стараться изо всех сил, следуя по нему при помощи наставлений признанных учителей и мастеров и выполнения соответствующих "техник", но если при этом чувствовать, что всё это не "твоё", если при этом действовать только согласно школьному принципу "так написано в учебнике" - то каким бы истинным путь этот ни был, он никуда, кроме разочарования, не приведёт. Если же ты чувствуешь ни чем не объяснимую тягу к какому-то определённому пути, если на нём ты чувствуешь себя "как дома", если твоя самость (снова - не эго!) вопрошает о правильности (а подобные сомнения и терзания неизбежны для любого пути) только этапов пути, но никогда (впрочем, справедливости ради - почти никогда) самого пути, - то будь этот путь хоть трижды "инфернальным" и "прóклятым" - следовать нужно ему и только ему. Следовать - и никого, кроме своего истинного "Я" не слушать: обучить, напичкать знаниями могут твой разум, но твою самость никто никогда ничему обучить не сможет. Нет такого места в мире, где истинному пути было бы "запрещено" проходить: "Дух дышит, где хочет". И далее: "голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа" 10.
Всё дело ещё и в том, что любим мы эту пресловутую "инфернальность" и, что называется, всей душой тянемся к ней. Нет ничего удивительного в том, что мы поневоле испытываем симпатию к лавкрафтовскому Уилберу Уэтли ("Данвичский кошмар" - "The Dunwich Horror", 1928), этому неописуемо мерзкому сыну Йог-Сотота, и искренне сожалеем, что он так и не достиг своей цели - какая-то банальная сторожевая собака и неисправный патрон в стволе револьвера остановили его. Нет ничего удивительного в том, что поражение Великого Ктулху, нанесённое Ему обыкновенным человеком ("Зов Ктулху" - "The Call of Cthulhu", 1926), вызывает у нас разочарование, но вместе с тем и надежду, что в следующий раз Ктулху наверняка вернёт то, что ему причитается должным образом. Нет ничего удивительного в этой "симпатии к дьяволу". Истинным "инфернальным" и "демоническим" сегодня является торжество материи, воплощённое сначала в тотальной индустриализации, а после в глобальной компьютеризации. Истинная инфернальность - это т. н. "современная цивилизация". Тогда как безжалостные и неописуемые демоны со страниц произведений Лавкрафта (Некрономикона) позволяют жить какой никакой, но всё-таки духовной жизнью, они позволяют шагнуть "по ту сторону" - вот вам ещё один парадокс. Нельзя сказать, что это "плохо", равно как и то, что это "хорошо" - это единственное, что нам остаётся, а потому это е с т е с т в е н н о, хотим мы этого или нет. Это е с т е с т в е н н а я с к л о н н о с т ь. Некрономикон - это Грааль, пропущенный через мясорубку технического "прогресса", это тот Грааль, который единственно заслуживает человек Кали-Юги. И в чём Некрономикон в точности соответствует Граалю - так это в том, что мы никогда не найдём его, мы даже не узнаем, что это такое на самом деле. Но мы всё равно будем его искать. Как сказал по этому поводу один лавкрафтовский герой: "Необъяснимая воля побудила меня посвятить всю жизнь поискам запретных таинств; ничто больше не привлекает меня, и я готов к любой участи" 11, - неизменные лавкрафтовские фанатизм и фатализм.
Это, собственно, и есть символика Некрономикона: духовный поиск Пути Левой Руки. И все эти "инфернальные" характеристики и титулы "богопротивности" являются лишь индикаторами этого Пути. Нам, конечно, могут возразить, что этот "духовный путь" указал человек, в общем-то, чуждый духовности - атеист, любивший называть себя "механистическим материалистом" 12, но, даже если это и так (ибо "материализм" Лавкрафта - тема для особого разговора), какое это имеет значение? Е с т е с т в е н н а я с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у любит неожиданные повороты и ходы: Бертольд Шварц стремился отыскать философский камень, но в историю вошёл как изобретатель пороха, - так почему бы, в таком случае, "материалисту" и не быть открывателем (справедливости ради - всё-таки не первооткрывателем) духовного пути? Почему бы символу, за которым кроется путь к "высшим сферам", не являться "результатом деятельности тёмных сторон психической природы человека"? Нелогично? Но ведь символ может быть каким угодно, но только не логичным, только не способным быть рационально понятым.
Сейчас нельзя определённо утверждать как то, что Лавкрафт осознанно завуалировал эзотерические принципы в своих литературных произведениях, так и то, что он не отдавал отчёта в том, что же действительно выходит из-под его пера. В первом случае Лавкрафт выступает как тонкий эзотерик, каких было не так уж и много за всю историю человеческих попыток соединить "земной мир" с миром высшим, сверхъестественным, во втором - как "одержимый поэт", сам не до конца осознающий, какому демону он служит и что же в действительности выходит из-под его пера. Скорее всего, обе этих стороны совмещались в личности Лавкрафта, дополняя друг друга: там, где познаний действующего в открытую интеллекта оказывалось недостаточно, тайком начинало действовать архетип-подсознание, или демон-вдохновение, что, в принципе, одно и то же. Точно так же следует воспринимать и Некрономикон: здесь реальное смешалось с "выдуманным", явное объединилось с тайным, посюстороннее слилось с потусторонним.
Но, - …мы довольно резко обрубим нить своего повествования… потому что… - хватит для начала… Итак - в конце концов, не будем забывать и о "земном", - Лавкрафта нужно ценить не за весь этот осознанный или неосознанный эзотеризм, а за его литературный талант и то, что он нам даёт. И читателям, которым вдруг захочется вновь перечитать произведения мастера (а рано или поздно такое произойдёт), хотелось бы посоветовать всё-таки не увлекаться поисками "глубинного смысла" в каждом предложении, но просто наслаждаться талантом писателя и позволить лавкрафтовскому "что-то" действовать самому. Впрочем, если вы в итоге всё-таки не устоите в своей е с т е с т в е н н о й с к л о н н о с т и к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у и решитесь стать новобранцем армии Лавкрафтианы, - тогда уж не сдерживайтесь. Ищите свой Некрономикон. И всегда помните о том, что "…наш видимый мир - всего лишь атом в беспредельном и грозном пространстве, и неизвестные миры давят на него и проникают в него со всех сторон" 13. Эти слова снова парадоксальным образом вселяют надежду.



--------------------------------------------------------------------------------


1 Цит. по И. Богданов, "В качестве предисловия". // Г. Ф. Лавкрафт, "Затаившийся страх", М., ФОРУМ / ТЕХНОМАРК, 1992, стр. 6. текст
2 Там же. текст
3 Роберт Блох, "Наследие ужаса". // Г. Ф. Лавкрафт, "Азатот", М., ГУДЬЯЛ-ПРЕСС, 2001, стр. 15. текст
4 "Курган" (The Mound, 1930). // Г. Ф. Лавкрафт, "Локон Медузы", Екатеринбург, ЛАДЪ, 1993, стр. 530. текст
5 Г. Ф. Лавкрафт, "Затаившийся страх", М., ФОРУМ / ТЕХНОМАРК, 1992, стр. 274. текст
6 Приведём другие найденные нами русские толкования этой фразы: "Доктор Уиппл принадлежал к здравомыслящим консервативным врачам старой школы и … отнюдь не жаждал поощрять в своём юном племяннике о п а с н ы й и н т е р е с к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у" - Т. Казавчинская (Г. Ф. Лавкрафт, "По ту сторону сна", М., ГУДЬЯЛ-ПРЕСС, 2000, стр. 287-288); "Доктор Уиппл относился к здравомыслящим врачам старой школы и … не торопился направить юношескую л ю б о з н а т е л ь н о с т ь н а с т о л ь р и с к о в а н н ы й о б ъ е к т" - В. Бернацкая (Г. Ф. Лавкрафт, "По ту сторону сна", СПб., TERRA INCOGNITA, 1991, стр. 136). текст
7 Рене Генон, "Символы священной науки", М., БЕЛОВОДЬЕ, 1997, стр. 35. текст
8 Артур Э. Уэйт, "Церемониальная магия", СПб., ЛАНЬ, 1998, стр. 135. текст
9 Там же, стр. 480. текст
10 От Иоанна 3:8. текст
11 "Дневник Алонзо Тайпера" (The Diary of Alonzo Typer, 1935). // Сборник "Зловещие мертвецы", серия "Галерея мистики", Нижний Новгород / М., ДЕКОМ / ИМА-ПРЕСС, 1992, стр. 157. текст
12 Цит. по Е. В. Головин, "Лавкрафт - исследователь аутсайда". // Г. Ф. Лавкрафт, "По ту сторону сна", СПб., TERRA INCOGNITA, 1991, стр. 243. текст
13 "Потомок" (The Descendant, 1926). // Г. Ф. Лавкрафт, "Зверь в подземелье", М., ГУДЬЯЛ-ПРЕСС, 2000, стр. 364. текст
Х.АЛК
10.10.2006
Сламал моск и акасел ат многабукаф. И как подумал, что надо бы сначала Говарда почитать, ваще выпал в осадок. Я попожже...
Коротко:
Лафкрафт писал(а)
наш видимый мир - всего лишь атом в беспредельном и грозном пространстве, и неизвестные миры давят на него и проникают в него со всех сторон
спасибо,а то я тоже,того*оглядывается*не осилил сразу)))
Следует называть вещи своими именами: в творчестве Лавкрафта мы сталкиваемся не с чем иным, как с архетипом - именно поэтому с к л о н н о с т ь к с в е р х ъ е с т е с т в е н н о м у и является е с т е с т в е н н о й.
Х.АЛК
13.10.2006
Ну яж и говорю, что надо самого Лавкрафта сначала читать. А я, грешник, не знаком пока с иго творчеством.
Tur
13.10.2006
Сайт http://nork.ru тоже очень мортидский.
В вестнике Кадафа http://nork.ru/kadath/index.html
много Лафкрафта
читала. не оценила. не поняла.
Tur
19.10.2006
И правильно! Куда ему до откусанных ушей.
Недавно слышал дурацкое определение для Тайсона - полуканнибал.
А он не какая нибудь шовинистическая свинья. Недавно женщину на бой вызвал. Учитывая, что срок у него был за изнасилование, это приглашение смотрится особенно пикантно.
SphinX
19.10.2006
Женщина-то хоть красивая была?
aspid
21.10.2006
У самого Лавкрафта есть превосходное и не менее пространное эссе "Сверхестественный ужас в литературе". Авторское объяснение механизмов возвышающего, генерирующего катарсис ужаса куда полнее и убедительнее, чем раскрытие той же темы в категориях Юнга. Хотя, мысль о том, что страшно - потому что ахетипично, конечно же - глубока и свежа. Ничего иного о ней не могу сказать, пока у Камина не кончились черепа, которыми он меня здесь пугает.
Черепа кончились, но завелись непонятные друзья.
О Лавкрафте. осилил Хребты безумия. Обнаружидл массу паралелей с американским кинематографом.
Это не только некто, но и Чужой против Хищника и даже последний Супермен. Но саме неожиданное, финалная сцена удивительно напоминает последний шедевр советской кинофантастики про космических ассенизаторов.
Последние темы форумов
Форум Тема (Автор) Последний ответ Ответов
Мобильный форум VoWiFi   -  Pyk 27.07.2024 в 16:05:37 11